о проекте ccылки rus kryash tat eng
|
Судьба культуры кряшен и татарское национальное сообществоМакаров Г.М. 7 июня 2002 г.Одной из значимых тенденций в развитии национальных, этнических обществ современности является желание не быть поглощенным иной культурой, не утратить связь с собственной корневой традицией и в то же время развить в себе общемировые культурные достижения. Этнокультурные и конфессиональные сообщества всего мира стремятся продлить свое историческое существование и сохранить механизмы воспроизводства традиций. Сегодня остро встают вопросы об имеющихся ресурсах и возможностях дальнейшего единения, прогресса модели татарского сообщества на новом цивилизационном витке, о выявлении ключевых причин ее очередного кризиса и о поиске новых решений этнокультурного выживания татар, его этнических и этноконфессиональных групп в современных условиях. Эти проблемы особенно важны во внутрироссийском этнокультурном пространстве. Но имеются и масса проблем внутри татарской нации. Это относится и к кряшенской тюрко-татарской группе, т.е. к татарско-христианской общине. Здесь идет обдумывание и переоценка непростых мусульманско-христианских (татарско-кряшенских) отношений, сопровождаемые поиском татаро-мусульманским большинством адекватного места и роли кряшенской культуры в общетатарской, а кряшенами - своей новой ниши в системе современной татарской культуры, в конфессиональной сфере, гражданском сообществе татар России. Активизация кряшенского общественного движения, подъем этнического, религиозного самосознания и определенная политизация кряшенского общества стали закономерным результатом появления благоприятных изменений, демократизации в жизни Республики Татарстан и России в целом, что обусловило выход кряшен из инертного состояния, в котором они находилось в 1930 - 70-е годы. Историки могут подтвердить, что до сего времени в общетатарских процессах кряшенам отводилось довольно скромное место, ибо их поведение было достаточно пассивным, а в некоторых случаях их можно было бы назвать близкими к депрессивным. Сейчас эти парадигмы изменились, а имевшиеся прошлые стереотипы привычного общественного поведения кряшен уже имеют новые реалии. Некоторые татарские интеллигенты в лице писателей, ученых, политиков пытаются внушить всей татарской общественности, что, кряшенской проблемы якобы не существует вообще, и что она искусственно муссируется искусственно извне. Это заведомо ошибочный, убаюкивающий, а значит, вредный подход, который можно назвать "страусиной позицией". Ее удобство заключается в том, что если спрятать голову в песок и сделать вид, а также повторять как заклинание, что проблем нет и заставить себя и окружающих поверить в это, то ее, как будто, и на самом деле не будет. Реальная жизнь показывает, что кряшенская проблема существует и от нее не надо прятаться, а ее надо решать самим, а не ждать пока ее решит кто-то. Это очень вредная позиция. Ведь если эти проблемы будут пущены на самотек, то уж точно они будут разрешены не в пользу экологического равновесия и усиления жизненных сил тюрко-татарской цивилизации. Важными и общественно значимыми событиями в жизни кряшенского общества последних лет стали, например, проведение в Казани научно-практической конференции "Этнические и конфессиональные традиции кряшен: история и современность"{1} (7 декабря 2000 года), Республиканская конференция национально-культурных объединений кряшен РТ (13 октября 2001 года). С привлечением большого количества участников прошел и конкурс-фестиваль кряшенского народного творчества Республики Татарстан 2001 года, который проводился в районах и завершился в конце года заключительным концертом. В апреле 2002 года прошла встреча представителей кряшенских культурных обществ республики с Президентом Республики Татарстан М. Ш. Шаймиевым, где обсуждались актуальные проблемы развития культуры кряшенской общины республики. Формат этой встречи кряшен с Президентом и членами правительства Татарстана был заранее подготовлен. Но самым непонятным было отсутствие в переговорах религиозных лидеров мусульманской и христианской общин татар. Ибо татарские идеологи наших дней постоянно декларируют идею о том, что кряшены отличаются от остальных татар лишь конфессиональными особенностями. Так зачем же надо было отвлекать столь занятых высокопоставленных государственных деятелей республики и встречаться на таком высоком уровне, если в переговорном процессе не принимали участие центральные, основополагающие фигуры, представляющие конфессиональные интересы этих общин. Ведь положительные результаты переговоров и успешное решение, как конфессиональных, так и светских, общегражданских проблем напрямую зависят и от благословения их духовными отцами христианской и мусульманской общин татар. Можно предположить наличие нескольких версий их неучастия. Устроители объясняют это тем, что якобы религия отделена от государства, а также еще из-за "непонятной" боязни, перестраховки, что встреча религиозных лидеров может привести татарское сообщество к напряженности. Во-первых, общество уже давно преодолело эту "детскую болезнь левизны" непризнания религии. Это слишком примитивные отговорки, в которые могут поверить только дети малые. Настоящей причиной является то, на наш взгляд, что руководство Татарстана избегает, не считается и игнорирует христианское духовенство татар-кряшен, ибо, вступив в переговоры с ними, оно уже де-факто признает их как официальных участников и правовых субъектов не только переговорного процесса, но и дальнейшего строительства новейшей модели татарского сообщества. Отметим также, что официального приема христианского духовенства татарско-кряшенской общины руководством республики еще никогда не было в истории Республики Татарстан! Вот ведь еще в чем соль! А встречи официальных властей республики с духовными лидерами мусульманской общины татар, русской православной церкви, еврейской общины были и не один раз. Надо сказать, что никогда не было и двусторонних встреч, переговоров духовных лидеров христиан и мусульман внутри нации, хотя давно пришла пора нарушить этот устаревший и вредный для развития нации "обет молчания". Вывод может быть таким: или команда президента, организовавшего встречу недальновидна и неумна, т.е. профнепригодна, или же продолжает целенаправленно игнорировать кряшенское сообщество в лице ее духовно-религиозных лидеров. Ведь поговорить с представителями общественности о важности художественной самодеятельности, о сохранении фольклора, о создании ансамбля песни и пляски, об экстренной подготовке учебников и учебных курсов по изучению родного края в школах кряшенских сел - это неплохо. Но все же надо признать, что все это - авральные, а в некотором роде и показные игры перед Всероссийской переписью населения. Ведь совершенно очевидно, что решать вопросы о перспективах открытия новых приходов, постройки новых и реставрации старых, разрушенных церквей, без участия представителей церкви нельзя. Ведь понять это не трудно. Такую неконструктивную позицию по отношению к татарам-христианам (кряшенам), казалось бы, надо сменить давно. Но как бы не было, на следующих встречах руководства республики с представителями кряшенских общественных организаций нужно обязательно предусмотреть непосредственное участие и духовных, и общественных (светских) лидеров обеих религиозных общин татар. Мы полагаем, что надо быть реалистами и оптимистами, а поэтому, несмотря на отдельные недоработки, нужно искать возможные варианты решения всплывших внутренних неувязок жизни христианской общины в системе большинства татар-мусульман. Эти отношения не тривиальны и упрощать их тем более нельзя. Приемлемые варианты этих отношений, мне кажется, уже могли оценить и татары-мусульмане и татары-христиане. Они могут иметь следующие позиции: Нужно приложить все усилия для сохранения пока еще не стабильного статуса вхожести кряшен в татарскую нацию, в системы ее политических, культурно-информационных сфер, а вернее составить новое внутринациональное соглашение о создании этнического и межконфессионального союза (конечно, оно не должно напоминать утопические прожекты российско-белорусского союза, составленных командой А.Лукашенко). Здесь нужно разработать и определить объем развития до сего времени отсутствующих, но необходимых структур сотрудничества внутри нации. Поясню их сложность, ибо они требуют специального рассмотрения. Приведу следующие примеры: 1. Единые и общие, основополагающие свойства старого (донационального) фундамента, т.е. староэтнической, старотатарской культуры (как Волго-Камского, так и Окско-Сурского регионов) и кряшен (куда, с некоторыми оговорками, можно включить и чувашей) достаточно хорошо прослеживаются до середины XIX века. Это значит, что они сохранялись до завершения эпохи кадимистской культуры тюрко-татар всего Волго-Камского региона (не включая Приуралье). Эта материковая часть староэтнической культуры с небольшими изменениями сохранялась еще с булгарских времен (не включая сюда классическую мусульманскую и "высокую" культуру феодального класса татарского общества). 2. В джадидистскую эпоху (середина XIX - начало ХХ века), кряшены, в силу своих конфессиональных, этнических и социальных особенностей, остались вне процессов создания основополагающих свойств новотатарского сообщества как нации и не вошли в ее состав. Хотя в этот период в состав нации вошли все этнические группы татар-мусульман, проживающие в Сибирском, Приуральском, Волго-Камском, Окско-Сурском, Нижневолжском регионах. Кряшены же, в силу конфессиональных особенностей, не приняли участие в процессах развития новых специфических инфраструктур просвещения, культуры и искусства, издательского дела, создания национальной прослойки капиталистов и предпринимателей, характерных для татарской буржуазной нации и остались в стороне от унификационных процессов по созданию общенациональной страты свойств жизненного уклада новой (джадидистской) эпохи. Центральное место в создании основных свойств модели татарской нации заняла тогда культура татар не казанского, как она называется теперь, а приуральского (оренбургско-уфимского) региона, т.е. татар-тептярей. А центральные фигуры, главные "архитекторы" создания татарской национальной идеи окрепли вначале в Оренбурге, вокруг представителей татарского торгового капитала и Духовного управления мусульман. Эта идея и носители ее вернулись в Казань лишь в конце XIX - начале ХХ века, но со своей специфической пруральско-тептярьской культурой, которая прижилась и стала активно репрезентироваться в Казанском крае. Поэтому, например, старые этнические песни татар Волго-Камского региона, которые до середины XIX века были идентичны кряшенским, были полностью преданы у татар Волго-Камья забвению, а такие, ставшие классическими "татарские" песни, имеют приуральское происхождение и стали эталоном татарской песни нового времени. Это такие песни как "Уел", "Тафтиляу", "Сакмар", "Кара урман", "Таш тугай", и др., которые заняли место староэтнических ("старотатарских"), т.е., по сути кряшеноподобных. Не стоит удивляться и тому, что цикл этих "приуральско-общетатарских" классических песен и стилевые параметры их исполнительства стопроцентно отсутствуют в кряшенской этнической культуре, ибо их ранее середины XIX века здесь, в Волго-Камье, не было вовсе. Ведь известно мнение этнологов и всех аналитиков, что кряшены имеют значительные консервативные устои. А если эти песни существовали бы здесь и ранее середины XIX века, то они, без сомнения, сохранились бы и у кряшен. (Описанный выше процесс изменения в мышлении и культуре требует более детальной культурологической проработки). 3. Кряшены были включены в состав татарской нации недавно, лишь в советскую эпоху и то волевым решением. Именно в этот период у кряшен возникли конкретные и значимые общетатарские элементы и параметры культуры. Это стало возможным ввиду появления централизованной общетатарской системы школьного образования, работы культурных учреждений, средств массовой информации. Но эти общие элементы характерны для кряшенско-татарского сообщества лишь в связи с советским периодом нового времени. 4. В постсоветский период возникли новые парадигмы татарской культуры, где вновь усилилась роль конфессионального начала в жизни общества, но внутринациональные вопросы мусульманско-христианских отношений остаются несознательно, а часто и сознательно не отрегулированными, что создает напряжение в обществе. Это, прежде всего, касается признания правосубъектности православного христианства как официального участника дальнейшего развития внутренной жизни татарской нации. Игнорирование этого приводит к выстраиванию тех же позиций выталкивания кряшен из структур нации, как это было и в эпоху от середины XIX - по начало ХХ века. Ругать кряшен за то, что они не входят в дом, который не построен, не имеет смысла. Эта ситуация похожа на басню Крылова о том, как "гостеприимный" журавль угощал лисицу из кувшина с узким горлышком. Очевидно, что ситуация эпохального изменения, происшедшая в этнокультурной карте Волго-Уральского региона в середине XIX века, вновь повторяется в начале XXI века. Но тогда это было связано с реальной необходимой религиозной, этнокультурной реформации, как у татар-мусульман, так и у татар-христиан. Имеется в виду следующие изменения. У татар-мусульман: - Завершение эпохи децентрализованного, бесконтрольного "народного" ислама и абызничества. - Официальное признание и осознание необходимости создания Российским государством централизованных институтов ислама в лице Духовного управления (муфтията). - Начало религиозной реформы (ислах`а), обновленческого движения (джадидизм`а) татар-мусульман. - Завершение целенаправленной борьбы с остатками старого типа "народного" ислама и проявлениями в ней язычества волго-камского типа. Проведение реформ и нововведений в середине XIX века в светской и христианской (религиозной) культуре татар-кряшен проявились в следующем: - Отказ применения кряшенами общей для всех татар арабской графики, которая функционировала у кряшен от середины XVI века при переписке и публикации христианских (кряшенских) книг. Замена ее новым алфавитом на основе кириллицы по системе Н.И.Ильминского. - Начало осознанного и активного применения бытовых форм родного языка для создания унифицированной, литературной нормы письменного языка, который стал использоваться при издании книг и в богослужении. - Создание школьной системы для кряшен с обучением на родном языке. Именно указанный период надо считать отправной точкой раскола двух конфессиональных сообществ татар. Исходя из выше изложенного очевидно, что до 1930 года у обеих конфессиональных общин татар имелись и общие и различающиеся параметры, которые ценны сами по себе, и расставаться с ними никто не сможет даже при определенном желании, ведь они уже вошли "в подкорку" памяти и мышление обеих групп. На сегодняшний день имеется желание применить метод упрощенного механического смешивания кряшен и татар-мусульман в одну общую нацию. Очевидно, что ожидание чуда имеется, но метод безболезненного, арифметического воссоединение здесь работать не будет. За примером далеко ходить не надо. Вспомним исторический опыт воссоединения восточной (социалистической) и западной (капиталистической) частей некогда единой Германии, который произошел при М.С.Горбачеве. Он показал, что даже после истечения сорока лет психология людей изменилась во всех проявлениях, даже притом, что они были в одной конфессии. Очевидно, что менталитет людей в экстремальных условиях меняется гораздо быстрее, чем происходит их реабилитация и восстановление, но в обычных демократических условиях. Поэтому, форсировать и незамедлительно унифицировать, даже светскую часть культуры кряшен, т.е. приводить ее в соответствие с общетатарской за короткое время, является нереальной задачей и даже экстремистской, вредной, по сути. Очевидно, что этот процесс должен происходить постепенно, с необходимым учетом поправки на их культурные особенности. При условии, конечно, что конфессиональная культура кряшен должна быть полностью гарантирована от разного рода посягательств. Сегодня, как и недалеком прошлом, нужны новые реформы внутри нации. Необходимо, к примеру, и мусульманам, и христианам рассмотреть и осознать все возможные варианты "за" и "против" по решению этнополитического воссоединения или же цивилизованного разъединения. Оно должно быть направлено на решение обоюдно выгодных жизненных интересов по сохранению и дальнейшему развитию многокомпонентного наследия культуры тюрков внутренней России. Тогда это будет иметь взаимный интерес. Надо также дать осознать представителям кряшенской общины, что они являются такими же законными преемниками культуры тюркских каганатов древности, татарской христианской культуры средневекового Булгара, Золотой Орды и России нового, а также новейшего времени, каковыми являются и татары в качестве преемников мусульманской культуры тюрков внутренней России. Важно отметить, что на повестке дня для российских политиков и этнографов до 1917 года, проблемы по идентификации понятия "кряшен", как отдельного этнического сообщества, не существовало. Это, по сути, было верно. Но все же отметим, что тогда российское общество находились в инерции старых установок и некритического восприятия к постоянно меняющимся этнокультурным процессам. Тогда раз и навсегда было установлено, что кряшены - это крещеные татары, и они являются соплеменниками татар-мусульман. Но тогда не осознавались и не учитывались возникшие реальные отличия в содержании их культуры, которые появились в результате раскола татар в середине XIX века и то, что эти отличия имели тенденцию к нарастанию. Это надо признать. Различия в культуре имели и имеют реальное содержание, которые сохраняются до сегодняшнего времени. Если и сегодня их не замечать и делать вид, что их нет, то это можно квалифицировать как научную и политическую близорукость и слабость во владении современной этнополитической ситуацией. Развитие кряшенской культуры и общества, особенности ее ментальности, как и всякое явление, имеют свою историю взлетов и падений и общую историю, которая требует к себе внимания и тщательного анализа. Вкратце остановимся лишь на событиях прошлого века, происходивших в начальном периоде образования Татарской республики, ибо они определили основные вехи в судьбе кряшен ХХ века. С образованием Татарской советской республики по решению ее правительства, ее наркомнаца кряшенам, как самобытному этнокультурному сообществу, были даны широкие полномочия и государственное финансирование различных мероприятий по развитию автономных структур культуры, образования. Имелись и солидные результаты, которыми можно сегодня гордиться. Об уровне предоставленных тогда возможностей современным кряшенам приходится только мечтать. Однако уже в середине 20-х годов ХХ века в стране начался тотальный террор, разгул претворения вульгарно-социологических идей, идеологическо-правовой беспредел. Конфессиональные и связанные с ними этнические традиции кряшен были объявлены советской властью вне закона. В течение нескольких лет кряшенские церкви, монастыри, сотни кряшенских школ, педагогический техникум, газеты, журналы были закрыты. Перестали существовать кряшенский театр, кряшенская музыкальная школа, издательство. Кряшенские книги были изъяты из библиотек и сданы в макулатуру. А видные кряшенские писатели, поэты, учителя, священнослужители были арестованы НКВД и ликвидированы. В результате проведения этих жестоких карательных мер кряшенство, кряшенская идея считалась уничтоженной навсегда, а кряшенский вопрос "решенным" безвозвратно и окончательно, ибо религия также считалась утерявшей свои позиции. Поэтому понятие "кряшен" должно было перестать существовать. Такой хладнокровный, беспощадный разгром и унижение прав на культурное самоопределение можно квалифицировать как культурный геноцид одной из многочисленных этнических групп татар. Это варварское глумление над духовностью в условиях крайней безысходности, безвыходности, невозможности самозащиты и безнаказанности палачей НКВД вызвал в кряшенском обществе сильнейшее потрясение. Поэтому возник затяжной, болезненный и молчаливый протест, перешедший в замкнутость и уход кряшен во внутренний мир своих сельских общин. В результате таких репрессивных мер кряшены все равно не превратились ни в "татар", в обычном понимании этого слова, ни в мусульман, ни в некий обезличенный советский народ, ибо невозможно было умом извне, физически вытравить их кряшенскую самость, т.е. идентичность. Депрессивное состояние кряшен продолжалось около пятидесяти лет. Вина на совершении описанного преступления и беззакония, слома поступательного развития кряшенской культуры полностью лежит на идеологических лидерах большевистско-коммунистического режима. Татарские мусульманские и общенационалистические силы инициаторами этих актов вандализма, видимо, не являлись, и прямого участия в них не принимали, и принять не могли, ибо от НКВД жестоко страдала в эти годы вся татарская и иные национальные культуры, у которых потери были также значительными. Поэтому иногда непонятно откуда возникающий неподкрепленный ничем вредный миф о том, что это татары были пособниками большевистских разрушителей кряшенской культуры и "довели ее до ручки", или наоборот, что кряшены, или русские националистические силы помогали разрушать татарскую-мусульманскую культуру, не соответствует действительности. Выход из создавшегося апатичного состояния кряшен начался лишь в начале 1980-х годов. Активность кряшен в последние годы поставила достаточно сложную дилемму и перед молодым поколением националистов татарско-мусульманского сообщества. Ибо татары уже свыклись с тем, что кряшены инертны и поэтому слабо представляли себе, чего можно ожидать от кряшен и какими могут быть возможности и масштабы возрождения, цели кряшенского движения. Было неизвестно также, какой сюжетный сценарий могут предложить кряшены татарам и наоборот, что могли бы предложить татары кряшенам, хотя номинально кряшены считались вхожими в татарскую нацию. Татарские националисты морально и идейно не были готовы к восприятию реальных показателей кряшенского возрожденческого движения и не знали, как реагировать на него. Не были готовы к такому повороту и татарская национальная социологическая наука. Ибо кряшенский фактор путал карты и ломал логически выстроенные "безупречные" модели и стратегии новотатарского общества, где стержневым, каркасообразующим началом единения нации служил ислам. Поиск других объединяющих идей не приводил к успеху. Поэтому, среди татарских националистических сил возникла новая цепь раздражения к кряшенам, которые были "виноваты" своим новым возникновением. Были попытки "не замечать это движение", попытки грозного окрика, чтобы вновь "поставить" кряшен на прежнее место. Однако интеллектуальная элита татар пошла далее. Более конструктивными оказались межобщинные переговоры с желанием понять друг друга, как брат брата и не допустить конфронтации, напряжения и братоубийственного сценария. Теперь и национальный конгресс, и ТОЦ, и различные курултаи, съезды при решении определенных вопросов в поле зрения имеют и кряшенский фактор, кряшенские поправки, хотя до обоюдно полного взаимопонимания еще очень далеко, ибо быстро наладить контакты, а самое главное, доверие, не так-то просто. Очевидно, что совместная разработка нового видения, планов, целей и условий для нормального этнокультурного развития кряшенской общины как полноправного субъекта татарской нации продолжает оставаться актуальной задачей. Постоянный повтор тезиса о том, что православие завело в тупик не только русскую цивилизацию, но и христианизированные ими народы, и "добрые советы", что от приобщения к православию у кряшен не будет будущего и т.д. Или же, что исламский регресс тормозит творческий потенциал не только татар, но и многих народов Азии. Все эти досужие домыслы не меняет сути дела. Ведь надо двигаться не от того чего кому-то хочется в мыслях, а оттого, что мы имеем в реальности. Сводить все проблемы в плоскость бесконечных диспутов по этноконфессиональной психологии и теоретизирования жизнеспособности разных цивилизационных моделей народу нужно не в первую очередь. Им нужны конкретные дела по выживанию и сохранению своих конкретных наследных традиций. Вопросы татарско-кряшенских отношений, которые копились веками, требуют спокойного, взвешенного рассмотрения, разрешения и пересмотра, с учетом мнения и ученых-социологов, и кряшенского собрания, а также татарского национального конгресса. Ведь необходимо создание взвешенных условий для мирного сожительства татар и кряшен, воссоздание, сохранение имеющихся и принятия новых, обоюдноприемлемых совместных целей для гражданского соглашения и включения кряшен в лоно тюрко-татарской федерации в новом полноправном статусе. Надо признать, что современное татарское общество отличается от своих моделей кадимистского, джадидистского и советского периодов более свободным правом мнения и большим набором позитивных настроений в отношении кряшен. Новым испытанием Татарского национального конгресса станет его очередной съезд, который состоится в августе 2002 года. Именно на этом форуме конгресс вполне мог бы, если сочтет нужным, продекларировать и взять на себя хотя бы моральную ответственность, связанную с определенными гарантиями по сохранению и поддержке не только мусульманских, но и христианских ценностей татар, как части общенациональной культуры. В этом случае татарское сообщество укрепило бы свое единство, и было бы правомочным заявить всему мировому сообществу о своем реальном поликонфессиональном статусе. Татарское сообщество, перейдя рубеж третьего тысячелетия, должна была рано или поздно начать внутреннюю инвентаризацию духовного и материального содержания культуры и численности физических лиц, причисляющих себя к татарам. Поводом, катализатором, спровоцировавшим эту необходимую внутреннюю саморегуляцию, стала подготовка к очередной Всероссийской переписи населения. Это повлекло за собой начало нового витка процесса переоценки старых позиций, консолидации и политизации тюрко-татарского сообщества. В данной ситуации происходит проверка прочности сплочения всех этнических групп вокруг идеи единения татарской нации. Не стала исключением и проверка зрелости общественного сознания, культурных ресурсов христианской (кряшенской) общины татар. Стало очевидным, что перед переписью населения России каждый представитель рядового кряшенского населения, интеллигенции, кряшенского духовенства должны решить для себя очень важные, судьбоносные моменты самоопределения, ибо от этого во многом будут зависеть основные векторы развития и жизнеспособность самобытной культуры кряшенского сообщества уже в недалеком будущем. А представить его вне татарского сообщества невозможно. Слишком уж тесно переплетены мы в жизни. В настоящее время нужно даже пропагандировать полное право всем желающим во время переписи записаться представителями татарской нации, но татарами-кряшенами или крещеными татарами (хотя это должен решить каждый гражданин сам, ибо нужно активизировать и колеблющихся для их осознанного выбора этих условий). Это необходимо по многим соображениям. Во-первых, для интересов сохранения стабильности всего тюрко-татарского сообщества, чтобы сохранить целостность общетатарского культурного пространства, которая должна иметь уже новые установки культурного и духовного развития, а во-вторых, чтобы узнать соотношение и количество татарско-христианского и татарско-мусульманского населения, ибо без его учета не может быть никакой выверенной работы в перспективе. Зачем же жить и работать вслепую, когда можно иметь конкретные статистические данные. Это даст возможность расчета реально необходимого объема работ для решения вопросов формирования культурно-просветительских, информационных структур, системы светского и конфессионального образования, науки, легитимного общекряшенского собрания и выборных представителей для участия в общекряшенских, общетатарских, общереспубликанских, общерегиональных и общероссийских форумах. Это необходимо для создания структур, учитывающих условия для нормального и полноценного функционирования как мусульманской, так и кряшенской общины внутри татарского сообщества. Успех работы в реализации жизненных планов, восстановления утерянных позиций кряшенской общины в новом статусе, будет зависеть от наличия четкого плана этнокультурного развития, инициативности кряшенских лидеров, а также взаимопонимания, взаимослаженной работы с идеологическими лидерами как светских, так и конфессиональных структур татарского сообщества. Выбор варианта полного отделения кряшен от татар, чем иногда пугают общественность, практически невозможен, ибо для его реального воплощения нет соответствующих условий, а время, когда отделение могло бы свершиться, осталось позади, длиною в восемьдесят лет. Сейчас о необходимости повторения попытки полного отделения кряшен от татар могут говорить недальновидные лидеры, не способные спрогнозировать последствия таких шагов, а они, в конечном итоге, тоже не захотят брать на себя ответственность за возможные нарушения баланса и стабильности общества. Очевидно, что опрометчивые и не до конца продуманные шаги все же могут иметь место, но в этом определенную ответственность несут и казанские кремлевские аналитики, которым не трудно спрогнозировать возможность тупиковой ситуации для кряшен в современных условиях Татарстана. Народ чаще всего мудрее некоторых политиков, а поэтому очевидно, что кряшены пилить сук единого этнокультурного тюрко-татарского древа, на котором сидят сами, едва ли будут. Вместе с тем в кряшенской общине очень сильно развито чувство локтя, внутренней сплоченности и внутренних объединяющих сил. Поэтому нужно ожидать, что после переписи (независимо от ее результатов) могут произойти новые всплески пассионарных взрывов и усиление консолидационных процессов внутри кряшенского общества. Аналитики могут дать им разную оценку. Но, тормозить же и квалифицировать их как проявление сепаратизма, было бы ошибочным, ибо кряшенский возрожденческий национализм надо считать частным и закономерным проявлением общетатарских, общероссийских и даже общемировых процессов, и нужно воспринимать это с пониманием и содействовать направленности их в конструктивное русло. Должно быть также понятно, что без интеллектуальной, бюджетно-финансовой поддержки, без постоянного притока помощи, гарантии того, что кряшенам хватит собственных сил и возможностей на возрождение традиций культуры, на создание работающего механизма преемственности духовных ценностей между поколениями, не говоря уже о приросте численности общины, рассчитывать не приходиться. Ибо понятно, что ресурсы кряшен не большие. Им необходима долговременная помощь от республики, от демократически настроенных общественных организаций общероссийского и всего общетатарского сообществ. Если начинания по кряшенскому возрождению будут иметь характер редких и единовременных мероприятий, то может появиться ощущение их фальши и спекулятивной подоплеки. В этом случае татарско-кряшенские отношения опять начнут пробуксовывать, чего допускать не желательно, ибо это может стать поводом к выражению недоверия к имеющимся и общетатарским, и кряшенским, и российским лидерам. Если случится кризис, то в результате этого кряшенское общество в очередной раз отступит и уйдет внутрь своих и так ослабленных сельских общин. Это может привести к худшим последствиям, вплоть до потери на долгое время общекряшенских общественных структур, а самое худшее, растворению кряшен среди других народов и утери их как ценности для татарской, российской, а также мировой цивилизации. Очевидно также то, что особо нянчится с кряшенским обществом, идеологи среднего уровня не намерены. Ибо понятно, что в мире выживают сильнейшие и жизнеспособные. Постараются не бросить кряшен на произвол судьбы лишь отцы нации, но и они зависят от уровня зрелости их команд. Всем понятно, что татары не должны "заводиться с полуоборота" от множества заведомо провокационных слухов по поводу часто надуманных обвинений о желании кряшен отделиться от татар и не выискивать надуманные причины для таких обвинений в адрес всех кряшен, ибо это может вызвать резко негативную обоюдную реакцию, вредную для идеи единения татар. В этом случае придется потратить огромные силы и энергию на преодоление дисбаланса закономерных, часто неосознаваемых центростремительных и центробежных сил, имеющихся внутри любой супернации и доказывать обратное. Наличие противостояния разных этнокультурных обществ, где имеется тенденции противопоставления частного и общего, можно увидеть и в Испании, и в Англии, и в других странах мира и повторять этот ошибочный сценарий не имеет смысла. Внутренние законы татарского сообщества, основы которых имеют всеобщий характер, не могут быть исключением из общих правил. Если появятся силы, обвиняющие кряшен в наличии сепаратизма, а татар в ущемлении прав кряшен, то не исключено появление обоюдно неконтролируемой реакции, которая может привести к витку нежелательного отчуждения обеих общин друг от друга. Преодолеть подобную размолвку и татарам, и кряшенам будет чрезвычайно трудно. А городские кряшены, вероятнее всего, могут постепенно и безболезненно уйти в структуры "российской нации". От этого русской этнической и христианской культуре не будет ни жарко, ни холодно, т.е. русификация кряшен в обыденном сознании россиян может остаться даже незамеченной. Не требует доказательств то, что утеря кряшенами самих себя и утеря их для волго-уральского этнокультурного региона будет значительным проигрышем в борьбе за сохранение основ тюрко-татарской цивилизации. Очевидно, что не хотят нагнетания внутринациональных отношений в Татарстане и здравомыслящие политические, националистические силы Казани, Москвы. Демократические силы в Казани, в Москве и в центре Приволжского федерального округа - Нижнем Новгороде хотят решить проблему гражданского, этнического и конфессионального статуса кряшен только цивилизованным путем. А обвинения, часто высказываемые татарскими националистами о кознях политических и идеологических структур (чаще всего не татарских), направленных против татар, имеют целью выгораживание собственных слабостей и недоработок внутри нации. Это не лучший и не совсем честный прием борьбы, который уводит силы от более насущных проблем. Значительным событием, которое стало помощью, необходимой для создания условий по сохранению этнокультурных ценностей кряшен стала, например, победа проекта, заявленного "Общественной организацией народности кряшен г.Казани" на конкурсе, проведенном Приволжским федеральным округом - "Ярмарка социальных и культурных проектов - "Саратов-2001". В результате чего был получен грант на создание проекта "Internet-server kryashen.ru". Работа по подготовке материалов для сайтов этого проекта стала хорошей школой для вхождения кряшен в мировое информационное пространство и проверкой собственных интеллектуальных ресурсов, которых не так и много. Разумеется, что демократические силы, направленные на гуманитарное, конструктивное решение стабильности и жизнеобеспечения культуры христианской общины татар (кряшен) и выравнивания этнокультурных процессов в Татарстане и в целом в России, заслуживают всяческого поощрения. Некоторых работников прессы раздражает, например, то, что, в кряшенском интернет-сервере заявлено о применении в нем еще и кряшенского языка. Хотя причин для беспокойства здесь нет вообще. Ведь кряшенский письменный литературный язык не заново придуманный искусственный сленг, а часть языкового, духовного наследия всей татарской супернации, на котором за полтора столетия изданы многотысячные тиражи с сотнями названий книг по христианской религии, истории, светской литературе. Ведь речь идет не об устных формах диалектных проявлений языка, каковых много у всех групп татар, а о давно сложившейся письменной традиции кряшенского языка, которая имеет нормированные формы грамматики, лексики, специально изданные словари и этот язык до сего времени широко используется в народе. Мне, как фольклористу-полевику, часто приходится бывать в селах, где видно, что рукописные тетради с кряшенскими богослужебными текстами, молитвами, имеются в народе в огромном количестве. Это говорит о том, что этот язык нужен людям, а заниматься запрещением их, дело безнадежное. Ведь этот язык и кряшенские письменные традиции не несут угрозы государственной безопасности ни Татарстану, ни Российской Федерации. Не хватало бы еще поставить вопрос о его запрещении на парламентских слушаниях в Казани, как это делают депутаты Госдумы в Москве по поводу татарского алфавита. Пусть же кряшенская письменная традиция развивается на благо культуры параллельно современным литературным общетатарским процессам, а если уж когда-то нужда в кряшенской письменности у народа исчезнет, то она уйдет в историческое наследие сама по себе. Как показывает многовековой опыт, Москва, как один из современных центров идеологии православного христианства, развития русской нации иногда отличается непредсказуемостью, непоследовательностью в своей политике, но все же определенным стимулом, гарантом и покровителем развития кряшен, т.е. татарско-христианской общины. Полностью отрицать это невозможно, да и не нужно. Однако полностью доверяться Москве, конечно же, трудно, ибо у нее имеются свои более глобальные, многочисленные проблемы по латанию возникающих внутренних и внешних дыр. Ведь всем видно, что предпринимаемые усилия Москвы не всегда решаются положительно в пользу ее самой или в пользу тех, кому она желала помочь. Разброс в идеях и практических делах русских московских идеологов очень большой, и он постоянно колеблется, меняется, иногда в диаметрально противоположную сторону. В Москве имеются, конечно, не только сторонники необходимости цивилизованных отношений с разными этнокультурными, этноязыковыми сообществами, но и ярые противники нерусских народов. Винить в этом их не надо, ибо поиск русской модели выживания также сложный. А в отношении к татарам-мусульманам они не враги, а скорее стратегические союзники, но к тому же и достойные соперники. На протяжении многих столетий они находили общие точки взаимопонимания и могли сохранять при этом свое особое мнение. Возвращаясь к проблеме предстоящей переписи нужно еще раз подчеркнуть, что осознанный выбор кряшенами варианта их этнокультурного развития в одном тандеме с татарским сообществом сомнений вызвать не должен. А какими же могут быть ответы при переписи? Необходимо будет согласиться с желанием большинства представителей татарско-христианской общины объявить о своем самоопределении в составе и статусе татарского национального сообщества. Но при этом исходить из самоназвания как "кряшены" или "крещеные татары". Всем понятно, что такая формула даст возможности для дальнейшего сохранения общего языкового, образовательного и культурного пространства, комфортности межличностых, бытовых отношений и избежание нежелательной межэтноконфессиональной конфронтации. Тогда останутся в силе применение уже давным-давно реально работающих общетатарских коммуникационных комплексов культуры. В них же необходимо заново пересмотреть и предусмотреть круг возможностей для функционирования, жизнеобеспечения этнической, а также конфессиональной (христианской) культуры кряшен. Достаточно резкий негатив, но с элементами некоего сарказма и равнодушия вызвал в татарском обществе факт самоопределения нагайбаков, т.е. части татар-кряшен Южного Урала, которые имеют сословное, казачье самосознание, как отдельной малой народности. Появившиеся отклики в публикациях СМИ имели одну направленность - это ехидные подоплеки, что они, дескать, полностью татары по языку, этническому происхождению, а сохраниться, как самостоятельной культуре им все равно будет не под силу. Но ведь показательно то, что никто из татарских авторов этих заметок не захотел рассмотреть причины, побудившие попытки официального выхода нагайбаков из структур татарской нации. А причина их банальна. Кто бы смог ответить, когда в последний раз на землю нагайбаков ступила нога татарского артиста, поэта, писателя, представительства Министерства образования и культуры РТ, средств СМИ, приглашались ли представители нагайбаков на какой либо съезд или заседание общественных форумов татар? Да, в эпоху Брежнева было сложно решать проблемы внутринациональных связей татар. Сейчас, как и в эпоху бурной демократизации, "гласности и перестройки", как и прежде, их полностью игнорируют татары. В начале 1990-х годов представители нагайбакского сообщества несколько раз приезжали в Казань с концертами фольклорных коллективов, встреча с ними произошла и в ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова. Тогда же группа лидеров нагайбаков была и на приеме у председателя Совмина республики Мухаммада Сабирова с ходатайством о желании возобновления культурных связей нагайбаков с Казанью, о помощи с подготовкой учителей татарского языка, о присылке учителей в школы Нагайбакского района, о приобретении татарских книг в библиотеки. Однако ответная реакция и по сей день остается на твердой нулевой отметке. Возникает вопрос, а что должны были сделать нагайбаки, чтобы сохранить свою идентичность, когда "умная, интеллектуальная татарская общественность" Казани полностью отвернулась от них. Нагайбаков понять можно, ибо они своим демаршем, быть может, не до конца продуманным, сделали усилия для сохранения себя в официальном статусе. Ведь это хотя бы, на какое то время, могло сыграть роль механизма, сохраняющего этническую идентичность. Не требуется больших умственных усилий для понимания того, нацию можно волевым порядком, официально раскроить на отдельные части, но если внутринациональные коммуникационные структуры сильны, то эти части будут продолжать находиться в едином этнокультурном пространстве. И обратно. Мне известно, что большая часть нагайбаков не поменяла паспортов ради смены записи в графе национальность. Но кому от этого стало легче. От этого они все равно реально не почувствовали себя частью современной татарской нации. Их дети одинаково продолжают русеть. А Казань остается для них родной, но далекой и недоступной исторической матерью, которая отвернулась от них как от "отвергнутых детей". Сегодня никто не мешает татарским общественным и официальным организациям республики конструктивно сотрудничать с нагайбакскими лидерами по проблемам сохранения и развития как локальных, так и общенациональных традиций культуры, но такой вопрос на повестку дня не включен до сего времени. Иногда создается впечатление, что татарские националисты только обрадовались отколу нагайбаков, ибо так для них становится меньше и без того огромнейшего числа проблем по работе с многочисленной татарской диаспорой. Так это или не так, показывает, как лакмусовая бумажка, работа Всемирного татарского конгресса, ассоциации "Магариф", ВТОЦ. Поразительна в этом вопросе и деятельность татарской редакции такой демократической радиостанции "Свобода", базирующейся в Праге. Ведь в ней для кряшен кроме "выведения их на чистую воду" и навешивания позорных ярлыков сепаратистов и "тайных врагов и разрушителей нации" не было ни одного нормального репортажа по поводу реально имеющихся проблем выживания их традиционной культуры, открытия или работы приходов, конфессиональных праздников. Где же ваш конструктив, "азатлыковцы", где терпимость и демократичность? Очевидно, что сохраняется надежда на создание предпосылок для вторичного вхождения кряшен, нагайбаков и других татарских локальных этнических групп в круг этнокультурных организаций татарской нации и лишь это может привести к созданию татарского сообщества нового типа. А в нем будут созданы условия для сохранения экологического равновесия культур разных этнических групп татар и наличие выработки новых перспективных позиций, где и этнические, и конфессиональные признаки будут определяться полной терпимостью и равноправием. В таком случае имеет смысл отдать приоритет именно этому варианту. Ведь удобно делать из Москвы некий жупел, чтобы пугать им представителей нацменьшинств и все свои недоработки сваливать не происки Москвы. Тем не менее, Москва далеко, а нам надо здесь вместе жить, работать, сообща решать возникающие проблемы. Это было бы нацелено на сохранение и развитие всего комплекса духовных ценностей, входящих в тюрко-татарскую цивилизацию Волго-Камья, Урала и Сибири, с гарантией предоставления приемлемых условий для сохранения всех пластов кряшенской культуры и создания реально работающей культурной автономии. Это очень заманчивый вариант, но где его гарантия и поверят ли в него кряшены. Вот в чем вопрос. Ведь многие кряшены полностью не уверены и вполне могут посчитать, что они являются лишь временными стратегическими партнерами татар-мусульман, и что кряшены нужны только для количественного балласта и увеличения численности татар при переписи населения России. Да, чтобы растопить этот лед недоверия, нужно не только время, нужны и весьма смелые, конструктивные шаги, кардинально решающие проблему нахождения кряшенами своего достойного места в культуре, властных, управленческих структурах республики. Сложность этого аспекта понять можно. После 1552 года, с началом конфессионального раскола татарского общества возникло взаимное неприятие и отчуждение между представителями мусульманской и вновь образованной христианской общин. Эта напряженность длится до сего времени, хотя уже многие понимают абсурдность и обоюдную вредность этого. Считаю нужным шире раскрыть механизм этих "болячек", ибо их надо не прятать, а выявлять и постепенно залечивать. Имеется общественное мнение кряшен, что многие руководители разных уровней эшелонов власти республики, выходцев из татар, на протяжении многих десятилетий ХХ века на почве имеющейся инерции борьбы в прошлом против христианско-миссионерской деятельности российского самодержавия и наличия бытовой религиозной нетерпимости делали все возможное и невозможное, чтобы татарско-кряшенскому населению было "несладко" и татарам-кряшенам никакого места в структурах управления высшего и среднего эшелона власти квоты не давать. Это делалось, естественно, от недалекого ума малообразованных руководителей, которые якобы желали "воздать" современным кряшенам за унижение мусульман в прошлом. Такие приемы давления контролировать было невозможно, но они реально были и ранее, и имеются до сего времени. Предполагалось, что это могло использоваться и как рычаг, инструмент давления, чтобы тем самым подвигнуть кряшен выбрать самим: или стать "нормальными" татарами-мусульманами, или стать "неприкасаемыми", изгоями общества. Естественно, что подобное насилие ни к чему хорошему не привело. Нет, такие правила игры кряшенами приняты не были, а также и желаемые результаты получены не были. Надо учесть, что кряшены прошлых веков, как и татары-мусульмане, нередко и сейчас представляет собой сообщество, имеющее традиционное общинное мышление с доминантой не национального, а конфессионального самосознания, где одному человеку, в индивидуальном порядке выбор и замена конфессии исключался напрочь. Не мудрено, часть как кряшен, так и татар до сего времени не понимает разницы между понятиями русский и христианин, а также татарин и мусульманин. Очевидно, что при описанных условиях доминирующая часть кряшенской молодежи, переселяясь в город и получая паспорта, записывалась русскими или же тщательно скрывала свое кряшенское происхождение. Разумеется, что им было проще записаться русскими, чем быть "неверными" в глазах татар, и "неправильными" татарами в глазах русских. Дело замены нации упрощалось тем, что для этого им не надо было менять ни имени, ни фамилии, ни конфессии, а лишь выучить элементарный русский разговорный язык. Причем статус русского их выводил на более широкие возможности и обычного и юридического правового пространства. Например, среди моих городских родственников ушли в оборот русской культуры примерно 80-85% детей от общего числа моих родственников, а остановить их при всех приемах увещевания было невозможно. Этот процесс происходит повсеместно и сейчас. Поэтому не исключено, что кряшенский вопрос скоро поднимать будет некому. Этот ненормальный, но жизненно реальный механизм русификации можно остановить лишь эффективными мерами, способствующими престижности сохранения своей этнической и конфессиональной (христианской) идентичности кряшенской молодежью через родной язык и не только в селе, но и в городе. А как же сделать это? Прежде всего, через создание татарско-кряшенских гимназий, содействие открытию кряшенских приходов, полноценно работающих кряшенских культурных центров в городах республики. Другого пути нет. Если будет найдена оптимальная модель выживания кряшен в городах, которая будет поддержана властными структурами республики, это значит, что у кряшен появится реальная перспектива их исторического будущего. Если же поиск механизмов по теоретическим, практическим аспектам решения этого вопроса не будет поставлен перед компетентными специалистами-социологами, этнологами Института истории АН РТ, и не будут даны выверенные рекомендации их внедрения в жизнь на государственном уровне, то дни кряшен будут сочтены. Очевидно, что лишь бытовые, ослабленные инерционные силы воспроизводства этнокультурных традиций быть гарантом сохранности кряшенской культуры не могут. Обрусению и уменьшению числа кряшен могут порадоваться лишь часть малообразованных мусульманских радикалов от татар, но не истинные татарские националисты, ибо они четко понимают, что конфессиональная, языковая, этническая и современные общенациональные аспекты культуры - явления не равнозначные по своей уникальности, а их ценности не могут взаимозаменяться. Приходиться также констатировать, что процент участия кряшенской молодежи в структурах общетатарской национальной культуры представлен не адекватно их численности и этот процент с каждым годом заметно уменьшается, что является тревожным симптомом неблагополучности внутринациональных отношений между разными татарскими общинами. Ибо это опять ведет к сужению татарского этнокультурного пространства. Повторим все тот же сакраментальный вопрос. Может ли произойти взаимное согласие на безупречное мирное сосуществование этих двух конфессиональных общин татар? Ответ на выше поставленный вопрос о возможности нахождения взаимного согласия банальным показаться не может - это зависит от уровня общего интеллекта, общественного, бытового самосознания, как татарского, так и кряшенского общества. Но она зависит и от уровня разработанности предлагаемых вариантов его решения интеллектуальной элитой обеих общин, которые желательно было бы популярно довести до уровня широких масс населения. Можно предположить, что некоторая часть представителей мусульманской и христианской общины татар, которая будет поддерживать непримиримых религиозных радикалов с обеих сторон, выступят против идеи создания подобной федерации, общего, дома, равноправного гражданского союза татарских мусульман и татарских христиан, посчитав это возможным послаблением их имеющегося влияния на эти общины. Но доминирующая часть общества все же может выбрать вариант такого федеративного союза. Ведь всем понятно, что воспроизводство мусульманских и христианских духовных ценностей, нажитых многими столетиями, конечно важны в татарской среде обеих конфессиональных общин, ибо они являются одними из стержневых консолидирующих начал этих общностей. Но надо помнить и то, что классические религиозные ценности широко распространенные во всем мире, не так уж хрупки и слабо защищены, ибо их возможно воспроизвести и развить в любой языковой среде и части планеты. Этнические же ценности самобытной культуры и искусства тюрко-татар пестовавшихся в Поволжье, на Урале и в Сибири на протяжении многих тысячелетий, т.е. части древней центрально-азиатской цивилизации, имеют статус уникальных явлений. Если растеряем, то мы уже никогда не сможем их восстановить. Поэтому сохранять эти ценности в живом виде нам вместе было бы легче, а не разобщаться в угоду сохранения однополюсного конфессионального сообщества. На сегодняшний день отчетливо видно, что лидеры, интеллектуальная элита татарской нации осознает необходимость постановки и начала разработки новых ориентиров, поиска универсальных по сущности культурных приоритетов, отношения к разным конфессиям, особенностей применения современных технологий в создании вариантов моделей татарского сообщества нового времени. Очевидно, что эта модель должна иметь новый качественный уровень, быть жизнеспособной, гибкой, учитывающей новые правила борьбы, чтобы выстоять в условиях начинающейся глобализации, жесточайшей конкуренции внутри видов и типов культурно национальных сообществ не только в России, но всего мира, за право самостоятельно жить и не быть поглощенными. В конце прошлого века татарские идеологи вычислили новые парадигмы развития татар, основной, невидимой идеей которого было "приведение правил жизни татар в соответствие" с конкурентноспособными методами и правилами жизни передовых европейских стран. Основной популистский лозунг же был несколько иным и призывал к возрождению былого величия татарской нации и истинным ценностям национальной культуры на основе истинных ценностей идеологии ислама, назвав это явление джадидизм. При этом джадидисты боролись и пересилили кадимистов, приверженцев старотатарских устоев жизни, имевших устаревшие признаки культуры и экономики позднефеодальной модели жизни татар, ибо только через такие реформы татарское общество смогло выйти на новый цивилизационный виток развития ХХ века и стать конкурентноспособным. Сегодня, мне кажется, что основные принципы джадидизма актуальны и сейчас, но его содержание во многом уже устарело. Необходим поиск новой парадигмы, основы который нужно искать в той же Европе, ибо она также радикально меняется, но сохраняет лидирующие места в развитии мировой цивилизации. Приведу только один пример. Все европейские общества уже отказались от однополюсных конфессиональных приоритетов и имеют открытый доступ к ценностям всех мировых религий. Это можно увидеть и на примере русской культуры. Например, популярная в Татарстане Валерия Прохорова продолжает оставаться представительницей русской нации. Она, будучи верующей и став правоверной мусульманкой, подготовила блестящий перевод Корана на русский язык, сделав огромный вклад в обогащение современной русской национальной культуры на русском языке. Надо отдать должное русской прессе. Какого либо давления, оскорблений в ее адрес, со стороны русской православной и светской культуры, не было. Хотелось бы верить, что общественное мнение абсолютного большинства татарского сообщества, относящихся, прежде всего, к татарско-мусульманской общине, готово признать легитимность и иных конфессий в татарском цивилизационном пространстве. Однако надо пояснить, что основным требованием, а скорее, пожеланием, для их применения должно стать использование татарского языка. Исключением не должно стать и признание гражданских прав на функционирование татарско-христианской общины (кряшен), имеющую реальную историю, насчитывающую около полтысячелетия и осознание необходимости выстраивания доброжелательных, взаимоприемлемых, взаимовыгодных отношений христианского и мусульманского духовенства внутри татарского сообщества. Очевидно, что не стоит идеализировать или же наоборот слишком драматизировать современные отношения татар-мусульман и татар-кряшен. Они непростые и их надо регулировать и выстраивать с новых позиций. Не видеть, не замечать проблемы, значит, не занимать реалистическую позицию. Надо открыть глаза и сердце для понимания истинного положения. На эти отношения автоматически накладывает свой отпечаток, казалось бы, давно минувшие события покорения Казанского ханства Иваном Грозным и политика крещения татар этого времени. Уйти от отпечатка этого психологического стереотипа прошлого очень трудно, но нужно. Родившись на свет, ребенок не имеет заслуг или же не виноват ни перед историей, ни перед какой либо конфессией, в том, что он родился, и в том, что его родители коммунисты, ткачи, христиане или мусульмане. Дети же неосознанно копируют и повторяют культурно-хозяйственные навыки своих родителей. Это нормальный механизм самовоспроизводства и в равной степени относится как к кряшенам так и к мусульманам. Состояние духовного наследия своего или чужого народа надо воспринимать как данность, но не надо брать грех на душу и не винить тех или иных физических носителей культуры, духовные и культурные ценности которых несколько отличаются от ваших. Носители этих ценностей сегодня ни в чем не виноваты в этом перед вами, перед кем то, и перед чьей то культурой. На бытовом уровне понимания татарский обыватель православное христианство знает лишь приблизительно и связывает его, прежде всего, с "русской" религией, которая, якобы, была направлена на обрусение татар и поэтому виновата. При этом уходит с поля зрения то, что сельские татары-кряшены, будучи христианами, в своей основной массе не обрусели, а наоборот, сохранили прекрасные, живые диалектные традиции татарского языка и богатейший старотатарский обрядовый фольклор, который слабо сохранился в татарско-мусульманских общинах. Да, многие просвещенные татары-мусульмане по достоинству оценивают многообразие форм культуры тюрко-татарского мира и роль в ней не только ислама, но и христианства, обращают взор на будущую перспективу сохранения этих общезначимых и уникальных этнокультурных ценностей нации. Имеются и отдельные лица, которые в угоду слабостям своих амбиций проявляют чувства нетерпимости к носителям христианской конфессии и отталкивают этим кряшен от татар. Неужели в угоду запоздалому мщению к давно ушедшим средневековым миссионерам и для получения статуса защитника исламских ценностей нужно брать на себя грех и третировать ни в чем не повинных современных кряшен. Если обратится к истории распространения православия, то оно имеет греческо-византийское происхождение, и пришло к кряшенам через Россию. Да, для этого имелись исторические предпосылки, и это согласуется с историческими реалиями средневековой эпохи, ибо Поволжье расположено в приграничной зоне контактов исламского и восточно-христианского мира. Да, Россия в плену своих традиций, она как заговоренная, всегда стремилась и стремится к унитарному типу государства, что наталкивается на неприятие его татарами и иными нерусскими народами империи. Это относится и к желанию определенной части русской идеи объявить себя мессианским народом и позволить себе, по своему усмотрению, христианизировать народы России. Подобные идеи бродят и в умах определенной части мусульманских представителей татарской нации. Но реальный ход совсем иной и таким планам не всегда было суждено осуществляться полностью. Христианство, как и ислам, само по себе нейтрально к судьбам этнических сообществ и, как всякая мировая религия, призывает к созданию мирного сообщества народов. Но когда религии примешиваются в государственную политику, то они теряет свою первозданную чистоту. Большую роль в укреплении татарского самосознания кряшен, но в особенности я бы подчеркнул, кряшенской молодежи, как во всех этнических группах татар Поволжья, Урала и Сибири, играет и укрепление социально-экономической базы всех сельских, городских общин. Недавно мне пришлось побывать в Турции, где также имеются турецкие православные общины, церкви, которые сохранились еще с эпохи Византии. Здесь широко представлена церковная литература на турецком языке, идет служба и проповедь на родном языке турок. Самым поразительным было совершенно терпимое и благожелательное отношение турок-мусульман к этим христианским общинам. Причин видимо несколько, мне показалось, что предпосылкой такого мирного сожительства двух конфессий внутри одной нации, которых объединяет этническая и языковая культура, является, прежде всего, материальное благополучие всего населения и отсутствия причин для поиска как внутренних, так и внешних врагов нации. Турки сыты, довольны, очень дружелюбны, а озлобленности нет и в помине. У нас же поиск виновных, как внутренних, так и внешних, а также хвала собственных достоинств, является распространенным занятием, от которого избавится непросто. Трудно пройти мимо актуальных проблем по развитию как традиционной, так и современной культуры и искусства кряшенского этноконфессионального сообщества. В ней, кроме этнических общинных традиций, которая изучена неплохо, имеется и своя специфическая конфессиональная культура, которая связана с православным христианством. Содержание и наличие особой специфики татарской христианской культуры и искусства пока остается не изученной и не исследованной учеными с позиций философской, богословской, филологической, искусствоведческой науки. А ведь историко-культурными ценностями кряшен, как частью тюрко-татарской цивилизации и общенационального духовного наследия, можно было бы достойно гордиться. Пока же эта часть наследия ждет еще к себе соответствующего внимания. Высокая оценка и соответствующее внимание к этому фактору наукой положительно отразилось бы и на уровне гражданской сопричастности и вхожести христианских общин (кряшен) в орбиту татарской нации. Профессионально выверенные искусствоведческие исследования, например, истории и возникновения традиции кряшенской иконописи, история формирования христианской богословской терминологии на татарском языке, где обильно представлена арабо-персидская лексика, особенности формирования церковной музыки, поэтических текстов песнопений и разработка других актуальных тем показала бы широту содержательного диапазона общетатарской цивилизации. Несколько настороженное отношение татарской общественности к христианству, имеющий некоторый оттенок непонимания, от которого идет скрытое недоверие, происходит, возможно, по инерции некогда существовавшего соперничества между христианством и исламом. Некоторые представители татарской интеллигенции чисто умозрительно усматривают в татарском христианстве некую "пятую колонну", потенциальных союзников Москвы, несущие, якобы, угрозу татарской нации. Это идет, иногда, от неосознанного чувства тревоги, от незнания и отсутствия сведений, личного и практического знакомства с истинным положением дел в христианской духовной жизни кряшен. Знакомство с реальными проблемами кропотливой и благородной работы по духовному оздоровлению татар-христиан (кряшен), которая происходит в кряшенских приходах на природном татарском языке, убеждает, что здесь работают высокопорядочные и высоконравственные, добрые люди, энтузиасты своего дела. Они осознают необходимость сохранения всего комплекса как этнических, так и христианских духовных ценностей, экологии традиционной культуры. Особой темой, постоянно обдумываемой всеми кряшенами, является и непростая доля исторической судьбы и рождения кряшенской общности, которая оказалась сформированной на стыке борьбы за влияние в политико-экономических сферах средневекового периода в культурно-экономическом пространстве ордынской и постордынской эпохи, где соперничающими лидерами были Москва и Казань. Тогда в конфликт были втянуты и две великие мировые конфессии, которые стали заложниками человеческих слабостей и экономических амбиций. Результатом этих событий стало появление на этноконфессиональной карте края татарской христианской (кряшенской) общины. В реальности же, это можно трактовать и как испытание, посланное свыше татарскому национальному сообществу, которое, после этих событий, было вынуждено жить в условиях терпимости к двум конфессиям внутри своей нации. А в таких условиях всегда найдется соблазн принижения или возвеличивания одной из конфессий, что, естественно, приравнивается к греху. Хотелось бы, чтобы представители современной татарской нации поняли это непростое испытание и с честью прошли его. Для этого же представителям национальной интеллигенции обеих общин нужно постараться убрать неудачно сложенный психологический барьер и возбудить в обществе чувство сопричастности к вопросам по решению морального здоровья всей нации, и укрепление идеи о возможности создания реально работающего поликонфессионального пространства татарского сообщества. Очевидно, сегодня должны остаться позади остатки конфронтации, обид, ибо пришло время нахождения взаимопонимания и взаимной поддержки обеих конфессий татарского сообщества. Необходима скорейшая легализация кряшенского этнокультурного сообщества, официальное признание кряшен как правового, официального субъекта республики, всей татарской нации. Нужно, чтобы быстрее заработала новая парадигма, при которой люди, имеющие христианские имена и фамилии, могли бы считаться полноценными и равноправными членами татарского сообщества. В этом случае это не только кряшены, но и огромное количество татароязычных или же двуязычных представителей из смешанных семей татар с удмуртами, чувашами, марийцами, русскими и другими народами, т.е. имеющие не татарско-мусульманские имена и фамилии. Многие из них желают (а таких немало) сохранить себя, своих детей и родственников полноценными участниками внутритатарского правового, культурно-информационного и языкового пространства. Новая парадигма смогла бы помочь обрести им себя, укрепить свой полноправный статус, свое место и внутренний комфорт в татарском сообществе. Очевидно, что это нужно не только кряшенам, но и детям из смешанных семей. Это относится и к многочисленным представителям полностью татароязычных удмуртов, чувашей, мари, которые целыми селениями давно уже утратили свои языки, которые восстановить едва ли удастся, но они имеют имена и фамилии христианского происхождения, находятся в системе кряшенской этнической культуры. А вместе с тем, кучу дискомфортных проблем своей этнической идентичности. Проблема легализации кряшен как "кряшен" в Татарстанском обществе, как в моральном, так и в официальном смысле этого понятия должна решиться положительно. В противном случае, исходя из реальных законов развития социальных, этнокультурных и конфессиональных отношений, большинство кряшен, а также дети из смешанных браков, как "неосновные", "незаконнорожденные дети" татарского народа, естественным образом вынуждены будут прямым ходом уйти под крышу русской общероссийской супернации. Сомневаться не стоит, им автоматически предоставят все имеющиеся права, т.е. они станут законной частью русского суперэтноса, ибо они имеют те же имена и фамилии, что и русскоязычное население, хотя им придется прервать связь со своим и так уже почти утерянным языком и этнической культурой. Ведь этот отработанный механизм прошел испытание в русификации таких народов как торки, половцы, печенеги, большая часть черных клобуков, меря, мурома, весь. Будет ли поставлен заслон этому, покажет время. А пока же, слава Богу, кряшены имеют желание и стремление сохранить свой язык, этническую и конфессиональную идентичность. Дело остается за малым. Нужно только понять, поддержать их конструктивные устремления и найти средства для их осуществления. Хотя можно отдать кряшен в жертву ради чистоты уже уже редеющих рядов татар-мусульман. Хотелось бы также сказать несколько слов о существовании проблемы подготовки творческой, научной интеллигенции из числа кряшен, прежде всего в гуманитарной области. Имеется надежда, что и в Союзе композиторов и в Союзе художников, в среде профессиональных искусствоведов, литераторов, ученых-гуманитариев появится понимание важности этого вопроса. Тогда и ряды аспирантов гуманитарного профиля, например, в ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова, Институте истории им. Ш.Марджани АН РТ могли бы пополниться молодыми, талантливыми представителями кряшенской общины республики. Очевидно, что татарское сообщество, в том числе и ее кряшенская часть имеет богатое духовное наследие, но недостаточно изученное содержание. Проведенные работы по сбору и научному анализу, публикации огромного объема традиционного наследия этнических групп, в том числе и кряшен, впечатляют, но, тем не менее, они пока не соответствуют достаточному уровню потребностей сегодняшнего дня. В результате этого возникает прецедент достаточно большого разрыва между реальными потребностями сегодняшней культурной жизни народа и сравнительно малыми возможностями искусствоведческих, культуроведческих учреждений в деле фиксации, хранения и публикации, включения научных результатов в оборот современной культуры. О том, что содержание культуры кряшен уникально знают и ценят многие. Однако в постсоветское время исследования по кряшенской проблематике заметно сникли, не имеют перспективной плановой основы и продолжаются лишь по личной инициативе отдельных ученых-исследователей. Надо еще пересмотреть многие стереотипы в перспективных планах и сделать все от нас зависящее, чтобы кряшены могли сохранять свою уникальную этническую и конфессиональную культуру и чувствовать себя равноправными членами татарского, а также и российского, мирового сообщества. Можно ли будет создать новую, универсальную модель культуры татарского сообщества, способного вместить в себя всю реальную палитру многообразия пластов культуры тюрко-татар, накопившуюся за многие тысячелетия? Все зависит от интеллектуальной зрелости нации. А решение поднятых выше вопросов могло бы стать реальной предпосылкой дальнейшей жизнеспособности татар. Кто-то может посчитать, что проблема кряшен это несущественная деталь, ибо сто или двести тысяч кряшен, которые могут обрусеть и выйти за пределы татарского сообщества, погоды не сделают. Нет, это не так. Очень высока цена признания мировым сообществом факта наличия демократичности и практики придания высокой значимости ценностям разных проявлений тюрко-татарского, а также мирового наследия внутри самой нации. Это может поднять авторитет и притягательность тюрко-татарской цивилизации, как для интеллектуалов, так и простых людей, а это будет способствовать внутрироссийскому, международному престижу, а значит и усилению единения татарской нации на принципах доминирования общечеловеческих ценностей, имеющих выверенную идейно-политическую и гуманистическую платформу. 1. Материалы научно-практической конференции на тему "Этнические и конфессиональные традиции татар-кряшен: история и современность". - Кряшенский приход г.Казани, 2001.- 188с.
07.06.2002
|
|
|